Протоплазма

цикл Желтая стрела: части 1   2   3   4   5   6   7   8   9   10  

тюрьма Moshannon Valley, Пенсильвания 

автор: Роман Вега 

Хиросима после атомной бомбы 6 августа 1945-го. Фото: Pinterest.

История любым полна коварством,
но так я и не понял, отчего
разбой, когда творится государством,
название меняется его.
          - Игорь Губерман

"Как вы считаете, каким целям в Америке служит ФБР? Расследовать федеральные преступления? А правосудие? Наказывать виновных? А система тюрем? Исправлять и перевоспитывать?" — писал Александр Привалов.

" Вы можете со мной поспорить — хотя это и не изменит ничего — но все вышеперечисленное существует в Америке с единственной целью — для получения прибыли.

Вот не больше и не меньше — получить еще больше денег. Вся цепочка от "загонщиков" до исполнителей наказания служит для того, чтобы взять человека и получить выгоду от его наказания. Причем, как в чистом виде — путем ареста и изъятия любого вида финансовых ценностей, так и косвенно — путем содержания его в "исправительных" учреждениях как можно более долгое время.

Очень простая логика: чем больше людей сядет в тюрьму, тем больше денег кто-то положит себе в карман или на банковский счет. Что для этого нужно? Мелочь — существование конвейера по заведению уголовных дел, созданию обвинений, вынесению по ним обвинительных заключений в судах, и заключению людей в тюрьмы на возможно более длительный срок.

И вот тут все методы годятся и все средства хороши."

Фото: AL

Мутировавшее таким образом правосудие — это всего лишь одна из многих граней творимого сегодняшними Соединенными Штатами с людьми, странами, да и с планетой в целом. Мы все — не исключая и их собственное народонаселение, для них — просто протоплазма, средство, источник насытиться, получить прибыль. Все остальное — все эти игры в демократию, выборы, во врагов внешних и внутренних, и прочие пестрые хороводы — не более чем занавесочка для лохов.

Полвека тому Роберт Шекли описал что-то подобное — всеядное и ненасытное — в рассказе "Абсолютное оружие":

"Облако ширилось, росло и принимало какую-то определенную форму. Через несколько секунд оно приняло законченный вид и застыло, возвышаясь над шкатулкой. Облако поблескивало металлическим отсветом в угасающем свете дня, и Парк увидел, что это огромный рот под двумя немигающими глазами. 

 — Хо-хо! — сказал рот. — Протоплазма! — Он потянулся к телу Эдселя.

Парк поднял дезинтегратор и тщательно прицелился.

— Спокойная протоплазма, — сказало чудовище, пожирая тело Эдселя, — мне нравится спокойная протоплазма, — и чудовище заглотало тело Эдселя целиком.

Парк выстрелил. Взрыв вырыл десятифутовую воронку в почве. Из нее выплыл гигантский рот.

 — Долго же я ждал! — сказал рот. 

Рисунок: LiveJjournal

Нервы у Парка сжались в тугой комок. Он с трудом подавил в себе надвигающийся панический ужас. Сдерживая себя, он не спеша включил силовое поле, и голубой шар окутал его. 

Парк схватил пистолет… и почувствовал, как удобно легла в его руку прикладистая рукоятка. Чудовище приближалось. Парк нажал на кнопку, и из дула вырвался прямой луч. 

Оно продолжало приближаться.
 — Сгинь, исчезни! — завизжал Парк. Нервы у него начали рваться.
Оно приближалось с широкой ухмылкой.
 — Мне нравится спокойная протоплазма, — сказало Оно, и гигантский рот сомкнулся над Парком, — но мне нравится и активная протоплазма.

Оно глотнуло и затем выплыло сквозь другую стенку поля, оглядываясь по сторонам в поисках миллионов единиц протоплазмы, как бывало давным-давно."

Вот и американское "правосудие" жрет всех подряд, любую протоплазму, только успевай подавать по конвейеру новые жертвы.

Как вот схавало оно и Эрика Шэрмана — тридцатилетнего интеллигентного еврейского паренька из Майами, у которого не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле слова мозги были не все. Сидели мы с Эриком году этак в 2008-м, в следственно-пересыльной тюрьме MDC Brooklyn, но не в новом корпусе, где случился День Поэзии, а в старом — с бараками на 120 человеко-коек в одной железной коробке, переделанной под тюрьму из складов ранее принадлежавших расположенной неподалеку судоверфи ВМФ США.

История на самом деле дикая, но у нас здесь никого не способна ни удивить, ни даже хотя бы возбудить любопытство, потому как бывает и не такое. А произошло вот что:

Одно время у себя в Майами Эрик встречался с девушкой, отец которой был против этого, и как-то, застав их вдвоём, схватил бейсбольную биту и со всей дури саданул Эрика по голове. Бейсболист-любитель.

Несколько месяцев Эрик провел в коме. Отчаявшиеся родители продали всё, что было, чтоб расплачиваться с госпиталем, и к каким только специалистам не обращались. Но, увы, врачи в один голос говорили, что удар был такой, и нанес такие повреждения, что из комы ему уже не выйти никогда. Можно прооперировать, вырезав поврежденную часть мозга, но в результате, почти 100%, сын станет "овощем" — просто телом. Вероятность более благоприятного исхода — мизерна.

Родители дали согласие на операцию, во время которой у Эрика вырезали больше половины правого полушария мозга.

К ошеломлению врачей, после операции Эрик пришел в сознание, узнал родителей, и попытался что-то спросить. Как потом оказалось, спросить он хотел: "Что случилось?", так как подошедшего со спины бейсболиста он не видел, потому в его сознании он только-только разговаривал с подругой, и здесь же, через мгновение — отчего-то лежит в больничной палате с врачами и родителями вокруг него.

Долго по новой пришлось учиться разговаривать, ходить, писать, но все постепенно восстановилось. Видимо, другие участки мозга взяли на себя функции вырезанных. Ко всеобщему и своему собственному удивлению Эрик даже вдруг заговорил на иврите, которого раньше не знал. Вероятно, как-то замкнуло его на прошлые инкарнации, или, может "коллективное бессознательное" — по Юнгу — подключилось. А занятия фортепиано обнаружили взявшийся как из ниоткуда недюжинный талант. Такие чудеса бывают...

Но тем не менее мозги в наличии были далеко не все. Когда Эрик стучал костяшками пальцев себе по лбу, то гулким эхом отзывалась пустота, к которой он задумчиво прислушивался, возможно надеясь, как Владимир Леви, что-то в этом эхе уловить:

Владимир Леви.
Фото: Жемчужины мысли.

Оглушенный собственным эхом,
не узнаешь, поди, сколько силы в груди,
то ли ревом ревешь, то ли смехом,
оглушенный собственным эхом, 

не заметишь, поди, что трудов посреди
то ли мохом оброс, то ли мехом,
заглушенный собственным эхом,
заглушенный собственным эхом...

А что было любителю бейсбола за такой мастерский удар — не знаю.

На худощавого Эрика — в очках, черной ермолке, с рыжеватой бородкой, я обратил внимание, когда заметил, что он всё время довольный жизнью и счастливый, и как бы сам себе улыбается. При этом работу выбрал — мыть туалеты: 6 кабинок на 120 зеков. Как выяснилось — это он наложил на себя такую как бы епитимью перед Богом.

Мы его, конечно, от этой работы освободили, пояснив, что это не та дорога, которая ведет к Храму, и что негоже позорить всех находившихся тогда в блоке белых, да и мировое еврейство в целом. Особенно учитывая, что основной контингент вокруг — американские негры, доминиканцы и прочие латиносы — смотрят на такую картину, что белый за мытьем толчков, не как на епитимью (да и не знают они, что оно такое), а как на признак слабости и отверженности. Ну, а с отверженным, по их понятиям, можно делать что угодно.

К тому же Эрик время от времени вносил в их и так не очень стабильное коллективное американо-негро-доминиканское сознание опасный диссонанс — раз в несколько недель, видимо, когда уж совсем доставало, взбирался в центре зала на стол и толкал речь почти по профессору Преображенскому из "Собачьего сердца": "Ну, что ж вы, гады, делаете? Вспомните — вы же люди, а не скоты! Нужно в унитаз, а не на пол! Все же тут вместе живем!"

От этих выступлений Эрика лучше не становилось, Шариковы продолжали создавать вокруг себя, как привыкли на воле, загаженный ландшафт, чтоб соответствовал состоянию их сознания, а из речей Эрика улавливали только то, что он их обозвал скотами. В общем, в любой момент кого-то из них могло переклинить, и Эрика бы ни ермолка ни очки не выручили бы.

Фото: Law & Order

Так что спасли мы Эрика, сказав, что если он хочет сидеть с нами за столом — то нужно немедленно сменить profession de fois, что было нетрудно — очередь мексиканцев на это завидное место состояла из десятка желающих. Денюжек у мексов обычно нет совсем, любой работы они не чураются, а вот работы-то как раз, чтоб за неё хоть сколько-то платили, в следственно-пересыльных тюрьмах мало, только шныри да уборщики. Позиций со ставками на всех желающих не хватает, не то, что на зонах, где хоть какой-то работой обеспечены все.

Завидное рабочее место Эрика, которое приносило ему 12 долларов в месяц чистого дохода, мгновенно ушло какому-то Хуану, а Эрика мы пригласили в тогдашнюю нашу компанию, за "русский" стол.

 — Эрик, как так? — поинтересовался у него, — Вот народ вокруг, в массе своей, мрачно-озабоченный, и большинство, как и ты, готовятся к суду или под следствием, что впереди и какой срок — неизвестно. Колбасит их, волны злобы и недовольства жизнью излучают как ядерный реактор радиацию. А ты всегда в замечательном настроении.
 — Знаешь, после того как не знаю какие такие ангелы, и за какие прошлые или будущие заслуги вытащили меня из комы, подарив вторую попытку, я теперь каждое утро с таким настроением просыпаюсь, удивляясь, что вот ведь — утро очередное, а я — живой!

Что ж, родиться второй раз, чудом выбравшись из такой комы — не менее удивительно, чем родиться единожды, как и каждый из нас. Та еще лотерея. Чудо, на самом деле. Позади — миллиарды лет небытия, впереди — то же самое, а между этими двумя вечностями — мимолетные искорки наших жизней. И только от нас самих зависит каким будет их короткий полет — ярким, светлым, полным смысла и радости, или — мрачным, пустым, бессмысленным, как ярмо на шее.

Так что хорошее настроение и пронизывающее чувство благодарности за подаренную жизнь, за все встречи и расставания, за все радости и горести, за возможность жить и быть частью этого мира, за возможность творить и помогать другим, за все, что расстилает на нашей дороге судьба, должно бы быть не только у вернувшегося в мир живых Эрика, а и у каждого из нас.

Фото: BARC

Попал же Эрик на тюрьму вот за какое "преступление": друг попросил его послать по почте, в другой штат, одну (!) таблетку оксиконтина (oxicontin), которые таблетки Эрик, будучи официально и натурально не совсем со всеми мозгами, законно покупал себе по рецепту.

Подсажена же нация Большой Фармой на наркоту в виде таблеток, конкурируют с наркокартелями, чего уж там. Причем на наркоте того или иного вида в сегодняшних Штатах сидят (точнее — торчат) даже не каждый второй, а как бы не девять из десяти. Они как пылесосы Romba тут — далеко от места подзарядки, к которой привязаны телом и душой, не отъезжают, чтоб всегда поблизости была родная американская аптека-дозатор, пополнять запасы официально разрешенной наркоты, чтоб без дневной дозы не остаться. Такой своеобразный поводок, чтоб далеко и надолго за звездно-полосатые пределы не отлучались, а поскорее обратно домой, в стойло. Даже собак и кошек уже подсаживают на психотропы. А вот как с хамелеонами и морскими свинками — не в курсе, нужно разузнать.

С Эриком же дальше было всё стандартно, без особых выдумок. USPS (Почтовая служба Соединенных Штатов), по наводке агентов, доблестно перехватила конверт и — оба-на! — обнаружила в нём наркосодержащую субстанцию, в виде таблетки оксиконтина. В обвинительном заключении это дело ловко и привычно тут же превратилось в "партию наркотиков". Заведено уголовное дело.

"Друг", попросивший Эрика прислать таблетку, как вы уже наверное догадываетесь, оказался отрабатывающим кость "сотрудничающим свидетелем", бегавшим на поводке DEA (Управления по борьбе с наркотиками), которое, как и все прочие американские агенства, всеядно — промышляет стряпанием непыльных, но верных дел на любые подвернувшиеся жертвы.

Почтовая служба США. Фото: Fresher.

Так как конверт был послан по почте, то есть посредством USPS (федеральной почтовой службы), да еще и из штата в штат, то дело — федеральное. Тем паче, что не хухры-мухры, а имеет место быть заговор (что само по себе — отдельная дополнительная серьезная статья) по распространению наркотиков. Понятно, что в заговоре участвовало двое: главарь — Эрик, и, в роли всех остальных заговорщиков — "друг" Эрика, он же — сотрудник DEA. Sting operation это, как вы уже знаете. Разработанная и доблестно осуществленная DEA.

По всем сочиненным статьям срок Эрику светил — до "десятки", что по нынешним временам в Штатах считается сроком незначительным.

Отсутствие у подсудимого мозгов ни агентов, ни прокуратуру, ни судью ничуть не смущало: с мозгами или без — годен. Сойдет любая протоплазма. Если бы Эрик пошёл на процесс, то, благодаря показаниям "друга", конечно же, проиграл бы, и тогда бы отхватил свой "червонец", а то и больше. Ну, а так, признав вину, и подписав "признательную сделку" (plea bargain), получил всего, по-моему, "пятерик".

Он уже отсидел, вышел, и прислал письмо, что нашёл в Майами работу по душе — пианистом в кафешке.

А доблестное Управление по борьбе с наркотиками записало себе в отчет и опубликовало победные реляции о раскрытии очередного заговора, наказании преступников, и торжестве правосудия. Этот нехитрый бизнес приносит им несколько десятков, а то и сотен тысяч посадок в год. С чего вся эта шобла и кормится.

Так и живут...

В дом заходишь как
Все равно в кабак,
А народишко —
Каждый третий — враг.
Своротят скулу,
Гость непрошеный!
Образа в углу —
И те перекошены.

"Кто ответит мне —
Что за дом такой,
Почему — во тьме,
Как барак чумной?
Свет лампад погас,
Воздух вылился...
Али жить у вас
Разучилися?

Двери настежь у вас, а душа взаперти.
Кто хозяином здесь? — напоил бы вином."
А в ответ мне: "Видать, был ты долго в пути —
И людей позабыл, — мы всегда так живем!"

Иллюстрация к стихам В.Высоцкого "Очи черные". Рисунок: kulichki.

— — —

цикл Желтая стрела: За кадром > Бамбарбия киргуду > Боржоми > Смотрины > Суши сухари > Новые приключения неуловимых > Достоевщина > Протоплазма > Душеукладчики > Фотошоп > продолжение следует

Над оцифровкой рукописей статей цикла "Желтая стрела" работали: Lea; Solo; Андрей Аржинт, UR5FLF. Предэфирная подготовка: Lea. Сканирование и логистика: Сергей Лысаков, R7KMA; Tech. S., Юрий Браженко. Подготовка иллюстраций: Лилия Васильева, EW7L. Помощь с материалами, информацией и вычиткой: Александр Привалов. В эпиграфах и по тексту использованы цитаты и информация, взятые, в числе прочего, из книг, присланных в разное время на различные тюрьмы Мишей Гленни, Павлом Иевлевым, Виктором W3RDX, Платоном Андреевым, Юрием Браженко, Александром Приваловым, Евгением Фридманом, Александром Погребежским, Иосифом Беровым, Колином Уилсоном. Заключительные строфы — из стихотворения Владимира Высоцкого "Очи черные". Текст статьи публикуется в основном в том виде, в котором он был написан в 2017-м году, в тюрьме FCI Williamsburg (Южная Каролина). Некоторые поправки и дополнения внесены в октябре 2019-го в тюрьме Moshannon Valley (Пенсильвания).

— — —

Статья опубликована в рамках серии "Русские сидят"  ("русские" - в смысле языка), освещающей опыт тех, кто находился или находится в заключении по тюрьмам стран мира. Вам есть что рассказать? Дайте знать.